Санни Листон (Sonny Liston)
Гостевая книга  
Поспешивший родиться
 
Главная страница

Александр Беленький

Санни Листон (Sonny Liston)

Поспешивший родиться

Санни Листон

Санни Листон


Тот, кто прозвал Чарльза Листона Санни (сыночек), был не лишен довольно изощренного чувства юмора. Здесь слышен еще и подтекст: sonny (сыночек) по-английски звучит так же, как sunny (солнечный, радостный). А здоровенный черный мордоворот с неизменным и непередаваемо мрачным выражением лица был внешне похож на Кинг-Конга и абсолютное большинство противников побеждал даже не первым ударом, а первым взглядом, поймав который они стремились уже не столько к победе, сколько к возможности выжить.

Чарльз Листон родился в самой нищей округе города Литлл-Рок одного из самых бедных штатов Арканзаса 8 мая 1932 года, хотя никакого документального подтверждения этой даты нет, и позже многие его биографы утверждали, что он был значительно старше. Сам Санни очень болезненно относился к этим разговорам. В 1962 году он как-то сказал: «Любой, кто скажет, что мне не 30 лет, называет мою маму лгуньей». Повторять свои сомнения после такого заявления как-то не решались, но они остались.

В семье было 25 детей от одного отца и двух женщин, которые поочередно имели несчастье быть его женами. Его папаша, Тоби Листон, пытавшийся выращивать хлопок на арендованной земле, на самом деле не умел в этой жизни делать ничего, кроме детей, если, правда, не считать того, что и жен и детей он постоянно и нещадно бил.

Когда Чарли, 24-му ребенку в семье, было 13, его мать взяла 12 своих чад и уехала в Сент-Луис, оставив остальных детей с отцом. Кстати, не совсем понятно, по какому принципу она отобрала детей. Своих у нее было только 10, остальные были от первой жены. Значит, она взяла с собой кого-то из тех, кому она была мачехой, а не матерью, но при этом не взяла своего родного сына Чарли.

Тем, кто остался с отцом, пришлось совсем тяжело. Побои, которые раньше распределялись на 26 человек, теперь приходились на 13. Больше всего он невзлюбил Чарли, которого избивал практически каждый день, возможно потому, что понимал: скоро он уже не сможет позволить себе такого удовольствия, так как тот рос не по дням, а по часам. Следы от этих побоев сохранились у Санни на спине на всю жизнь. Если в какой-то день случалось, что отец не избивал его, Чарли подходил к нему и в недоумении спрашивал: «Почему сегодня ты меня не бил?»

В конце концов такая жизнь ему надоела, и он перебрался к матери. За этот поступок ему и присвоили прозвище Санни, со временем заменившее ему имя. Впрочем, было ли у этого странного человека, чуть не затерявшегося среди бесчисленных детей, для которого одним из самых неприятных вопросов был: «Сколько тебе лет?» — было ли у него вообще имя? Это не праздный вопрос. Некоторые его биографы, как, например, обозреватель журнала «Sports Illustrated» Уильям Нэк (чья статья, очень богатая фактическим материалом, оказала мне неоценимую помощь), утверждают, что у него не было полноценного ощущения собственной личности. Через много лет после смерти Листона его близкий друг Джек Маккинни, боксер-любитель, одно время работавший спортивным обозревателем в газете «The Philadelphia Daily News», вспоминая времена, когда Санни уже был чемпионом мира, в частности сказал: «Санни был так чувствителен к вопросу о своем возрасте, потому что он действительно не знал, сколько ему лет. Когда журналисты писали, что ему 32, но уже 50, это задевало его куда сильнее, чем все думали. Санни не знал, кто он такой. Он хотел персонифицировать себя и думал, что, став чемпионом мира, сможет это сделать».

Но пока до чемпионства было еще далеко. Мать попыталась устроить своего вновь обретенного сына в школу. По причине полной неграмотности его отправили в первый класс, и старшеклассники стали издеваться над ним. Он дрался с ними, а потом вообще перестал ходить в школу и все время проводил на улице, где огромная физическая сила позволила ему быстро проявить себя. Он научился верховодить в среде, где его в любой момент могли не только избить, но и пристрелить, но этого не случилось. Наверно, повезло. Хотя, если взглянуть на последующую жизнь Санни, то, может быть, надо сказать «не повезло».

Он постоянно дрался, и его регулярно забирали в полицейский участок. Затем он попытался ограбить ресторан и получил условную судимость. В конце концов все-таки попал в тюрьму за попытку ограбления бензоколонки. 15 января 1950 года он получил срок в общей сложности за две кражи и два разбойных нападения первой степени. В тюрьме он и начал заниматься боксом. Физвоспитанием там ведал священник — преподобный Алоис Стивенс. Он сразу обратил внимание на Листона. «Санни был самым великолепным представителем мужской породы, которого я когда-либо видел. Мощные руки, широченные плечи. Очень скоро он стал нокаутировать всех в зале. У него были невероятных размеров кисти рук! После того как их заматывали бинтами, на них было невозможно надеть перчатки».

На свободу с чистой совестью он вышел в конце 1952 года.

За год он побил всех сильнейших боксеров-любителей, включая и новоиспеченного олимпийского чемпиона Хельсинки Эда Сандерса, после чего перешел в профессионалы.

Примерно в это время один из заинтересовавшихся им промоутеров как-то привел Листона в ресторан и заказал ему цыпленка. Санни с каким-то испугом уставился на блюдо, которое официант поставил перед ним. На вопрос, в чем дело, Листон ответил, что не знает, как это есть. Кроме того, как выяснилось, он не умел ни читать, ни писать.

Профессиональную карьеру Листона не раз описывали как беспрерывное триумфальное шествие, но действительность отнюдь не была такой радужной. Первые противники мало что могли ему противопоставить, но в 1954 году в Детройте в своем шестом бою Листон встретился с довольно известным тяжеловесом Джоном Саммерлином, и все, кроме судей, решили тогда, что победил Саммерлин. Разразился небольшой скандал, единственным выходом из которого был матч-реванш, который состоялся через полтора месяца. На этот раз Листон действительно выиграл, но один судья из троих все же отдал победу Саммерлину, которому буквально накануне боя во время спарринга сломали нос. То, что с такой травмой он смог продержаться против Листона до конца боя, ясно доказывает, что Санни отнюдь не был тогда несокрушимой скалой, какой его любят изображать некоторые биографы.

Свой следующий бой, с Марти Маршаллом, в том же 1954 году Листон проиграл, однако это поражение, как ни странно, можно скорее занести ему в актив. Дело в том, что его челюсть в том бою была сломана в нескольких местах, но он, как и Саммерлин во встрече с ним, закончил бой на ногах.

В 1955 – начале 1956 года Листон провел семь боев и во всех одержал победу. В двух из них он встретился со своим обидчиком Марти Маршаллом, которого один раз нокаутировал в 6-м раунде, а во второй раз выиграл по очкам с большим преимуществом.

Однако портрет Листона не будет полным, если не сказать, что все это время у него была и другая работа. Впоследствии он все отрицал перед прессой, но сознался в грехе своему другу, рефери Дэйви Перлу. Один из его менеджеров, Фрэнк Митчелл, был человеком крупного мафиози из Сент-Луиса Джона Витале. Мафия в этих местах, как и во многих других, контролировала строительный бизнес, а негры, работавшие на них за гроши, время от времени начинали бунтовать, и кому-то надо было их «успокаивать». Одним из таких успокоителей и был Санни Листон. Сколько челюстей, рук и ног он сломал на этой работе, не знает никто, но известно, что он по-настоящему стыдился своего тайного приработка. Однако он находился не в том положении, чтобы сказать «нет» своим хозяевам. Полиция в общем-то знала обо всем, но время «большой борьбы с мафией» наступило только лет через 10, и пока с этим мирились как с неизбежным злом. Санни не понес никакого наказания за свой приработок, но все же одна «неприятность» с ним произошла.

В мае 1956 года некий полицейский остановил такси, в котором ехал Листон, и оштрафовал водителя. Санни заступился за шофера, за что страж порядка, габаритами не уступавший боксеру и не знавший, с кем имеет дело, сказал что-то нелицеприятное о цвете его кожи. Дубинку достать он не успел. А пистолет из его кобуры достал уже Листон и прихватил его «на память». Его вскоре задержали. Суд состоялся в январе 1957 года. Учитывая, что полицейский сам спровоцировал Санни, его приговорили лишь к девяти месяцам заключения, из которых Санни отсидел восемь.

Едва выйдя из тюрьмы, он фактически ни за что получил от одного полицейского дубинкой по голове. Рассчитаться с ним в тот момент не было никакой возможности, но через пару недель Санни засунул его головой в мусорный контейнер, после чего сбежал в Филадельфию. Как ни странно, это сошло ему с рук. Видимо, опять сработали мафиозные связи. Во всяком случае, очень скоро, в марте 1958 года, он при довольно странных обстоятельствах подписал менеджерский контракт с Пепом Бароне, которого до того никогда даже не видел. Его новый менеджер, малоинтересный сам по себе, был человеком знаменитого мобстера Блинки Палермо, с которым вскоре познакомился и Листон.

Видимо, второй срок как-то подействовал на Листона психологически, потому что отныне он стал проходить сквозь соперников, как нож сквозь масло. В 1958 году он провел восемь боев, и лишь одному противнику, Берту Уайтхерсту, удалось, причем дважды, продержаться против него до конца. Остальные были нокаутированы, а одному из них, Уэйну Бетеа, пришлось в первом же раунде выплюнуть семь(!) своих зубов.

В 1959 году, после того как Листон нокаутировал двоих очень сильных и популярных тяжеловесов Кливленда Уильямса и Нино Вальдеса, обоих в третьем раунде, о нем впервые заговорили как о некоронованном чемпионе мира.

Флойду Паттерсону, владевшему тогда титулом, пресса стала все чаще намекать, что неплохо бы ему встретиться с Листоном, но чемпион тогда увлекся своей затяжной дуэлью с Ингемаром Юхансоном и до 1961 года не выказывал ни малейших намерений драться с Санни.

Листон был лишь на пару сантиметров выше Паттерсона, но казался рядом с ним горой благодаря гораздо более мощному сложению. Еще его первый тренер, преподобный Алоис Стивенс, обратил внимание на огромные кисти рук Листона. В тюрьме ему пришлось пользоваться стандартными перчатками, обматывая руки меньшим количеством бинтов, чем принято, но, когда он стал выступать в официальных боях, перчатки ему стали шить на заказ. Природный полутяж Паттерсон был слишком трезвым человеком, чтобы не понимать, что против такого крупного тяжеловеса, как Листон, у него нет никаких шансов. Еще лучше это понимал Кас Д’Амато. Но дело было не только в размерах.

Девиз Санни звучал так: «правая разрушает, левая уничтожает». Листон не был левшой, но левая рука слыла его главным козырем. В нокаут он обычно отправлял левым хуком, но едва ли не более страшным оружием был его джеб, которым он обрабатывал лоб противника как отбойным молотком. Сам Санни говорил об этом так: «Середина лба у боксера — это как хвост у собаки. Отрежь собаке хвост, и она начнет идти во все стороны сразу, потому что потеряет чувство ориентировки. То же самое произойдет с боксером, если ему постоянно бить в лоб».

Джон Саммерлин, фактически победивший его в их первой встрече, признавал, что был совершенно потрясен этим ударом. Джеб, короткий прямой удар с передней, то есть для правши — левой руки, редко бывает сильным. Вместе с тем это самый быстрый удар, который чаще любого другого доходит до цели. Однако Листон обладал, возможно, самым сильным джебом в истории бокса. Это был не тычок, подготавливающий почву для атаки или, наоборот, сбивающий противника с прицела, а настоящий силовой удар. Случалось, что он даже отправлял им в нокаут. У Паттерсона с его стеклянной челюстью не было противоядия от этого оружия Листона. Кроме того, сам Санни прекрасно держал удар. Наконец, многие современники совершенно напрасно считали его просто громилой — он был великолепным техничным боксером.

Однако этим его достоинства не исчерпывались. Листон остался единственным боксером в истории, который внушал больший ужас, чем Тайсон. Зал при виде его просто лихорадило. Анджело Данди, тренер Мохаммеда Али, как-то решил проверить у зрителей, насколько страшным им кажется Листон. Он задавал им всего один вопрос: какого он роста? Зрители отвечали по-разному. В среднем они говорили, что где-то 6 футов 9 дюймов (205 см). На самом деле рост Листона составлял всего 186 см. Глаза у страха оказались действительно велики. Тайсон по крайней мере никогда и никому не казался выше, чем он был.

Если Санни так боялись зрители, то что говорить о противниках? Большинство из них проигрывало ему еще до боя. Листон смотрел на боксера в другом углу ринга мрачным, немигающим взглядом палача, который любит свою работу. Никакого садизма — просто до предела сконцентрированная агрессия. Многие соперники Листона вспоминали, что выражение его лица перед боем и по его ходу никогда не менялось. Это была своеобразная маска, только надета она была не на лицо, а непосредственно на череп.

Вот с этим-то человеком и не хотел драться Флойд Паттерсон. Но Америка не могла смириться с тем, что хороший парень бегал от плохого. В боевиках положительные герои так себя не ведут, и от Паттерсона стали все громче требовать, чтобы он встретился с Листоном, и не просто встретился, а размазал его по рингу, как масло по куску хлеба. Как когда-то Джеффрису в бою против Джека Джонсона, а затем Джо Луису во второй встрече со Шмелингом, Америка поручила Паттерсону выиграть. Сам президент Кеннеди пригласил совсем оробевшего от такой чести и без того Робкого Флойда и сказал ему: «Я надеюсь, что ты победишь». Паттерсону не оставили выбора.

Флойд ходил сам не свой. Он даже рассорился с Касом Д’Амато, наотрез отказавшимся принимать участие в организации этого боя. Но бой все равно состоялся 25 сентября 1962 года в Чикаго.

Тем временем, пока общественное мнение во главе с президентом Кеннеди обрабатывало Паттерсона, Листон занимался своим делом. В 1959–1961 годах он провел 11 боев, в 10 из которых победил нокаутом. Только многоопытному Эдди Мэкену (тому самому, которого Юхансон когда-то — видимо, все-таки случайно — нокаутировал в первом раунде) удалось в 1960 году «отбегать» от Листона 12 раундов и услышать финальный гонг стоя, но его поражение в этом бою не вызывало сомнений ни у кого. Сам Мэкен, впрочем, сказал после боя что-то невнятное о своих глазах. На это тогда не обратили особого внимания, но позже вспомнили.

Наконец наступил черед Паттерсона. В каком состоянии находился Робкий Флойд, говорит хотя бы то, что его первый удар пришелся не просто мимо цели, а, как говорят стрелки, «в молоко» — не достал до головы Листона где-то сантиметров 25–30, а Флойд как раз славился точностью удара. Дальше — больше. От джеба Листона Паттерсона перетряхивало с ног до головы. Вообще любой удар Санни, даже пришедшийся вскользь, производил на Паттерсона «неизгладимое впечатление». Тем не менее он пока держался на ногах.

В конце второй минуты Паттерсону, у которого голова, наверно, гудела как котел, пришла не самая удачная мысль прижать правую руку Листона к своей шее. Санни, вместо того чтобы вырываться, тут же слегка придавил голову Паттерсону вниз и нанес несколько ударов своей главной бьющей рукой — левой. Флойд «поплыл», после чего Листон спокойно его добил. Последним ударом в том бою был его коронный левый хук. Вся встреча продолжалась 126 секунд.

Санни Листон

Санни Листон


Матч-реванш состоялся 22 июля 1963 года. Чуда не произошло, на этот раз бой продолжался на целых четыре секунды дольше. Паттерсон дважды падал на пол и поднимался на ноги только тогда, когда рефери отсчитывал последние секунды. В третий раз после трехударной серии левый – правый – левый он не успел встать до того, как арбитр закончил счет.

Как чемпион Листон был отчаянно непопулярен. Его воспринимали как классического плохого парня. Санни не спасал даже его своеобразный мрачноватый юмор. Например, когда Листон получил последний срок, он сказал своему менеджеру Джорджу Катцу, кстати чуть ли не единственному порядочному человеку из его окружения, работавшему на него за 10 процентов со всех его доходов: «По справедливости, Джордж, ты теперь должен отмотать и 10 процентов моего срока».

Однако Америка, не знавшая еще политкорректности, не могла стерпеть, что этот уголовник, не перетруждаясь, лупит всех своих соперников. У Листона было на этот счет свое мнение: «Боксерский матч — это как кино про ковбоев. Есть хорошие ребята и есть плохие ребята. Люди платят за то, чтобы им показали, как хорошие ребята бьют плохих. Я плохой парень, но я меняю все правила игры: меня не бьют».

Только самые близкие Листону люди знали, что он тяготился образом «плохого парня» и хотел, завоевав титул, стать примерным гражданином. Но когда после матча с Паттерсоном он приехал в Филадельфию, которую стал считать своим родным городом, его там не встретил ни один человек, кроме нескольких репортеров. Листон обиделся на Америку навсегда. Отныне и до самой своей смерти он не упускал ни одной возможности эпатировать публику, что при его остроумии было несложно.

Кстати, абсолютно неграмотный Листон обладал некоторыми совершенно уникальными способностями. Так, у него была феноменальная память и феноменальные же способности к звукоподражанию. Он мог воспроизвести любой голос и любой звук, а своим друзьям иногда рассказывал целые пьесы, изображая не только все голоса, мужские и женские, но и, например, скрип открывающейся двери. Один из его знакомых сказал, что самое сильное впечатление на него произвело, как Санни говорил фальцетом.

Листон опередил свое время лет на 20. Такие типажи, как он, вошли в отчаянную моду в середине 80-х годов, и один из них, некто Майк Тайсон, стал чуть ли не главным кумиром конца века. Если бы Листон появился на свет «вовремя», вполне возможно, что он бы затмил Железного Майка, и это ему, а не Тайсону миллионы поклонников в ответ на любое его эпатажное высказывание кричали бы: «That’s bad!!!» К тому времени само слово «bad» в определенных кругах поменяло свое значение и вместо «плохой» стало означать «превосходный». Но в его время Листона не любило даже негритянское сообщество, чьи тогдашние лидеры считали, что Санни с его образом классического «плохого негра» их позорит.

Если бы Тайсон родился после смерти Листона, наверняка бы нашелся какой-нибудь шальной оккультист, который объявил бы Майка реинкарнировавшимся Санни, но они, ничего не зная друг о друге, одновременно просуществовали на этом свете чуть больше четырех лет, так что если душа Листона и вселилась в Тайсона, то далеко не сразу.

Впрочем, на самом деле они были далеко не так похожи друг на друга, как принято считать. Тем не менее, именно в эпоху Тайсона историки бокса стали один за другим вспоминать Листона и написали о нем много книг. На какое-то время он стал почти культовой фигурой и чуть ли не самым модным из чемпионов прошлых лет.

Однако в 60-е годы до моды на неуправляемых негров было еще далеко. Кстати, раз уж речь зашла о неуправляемости, то нельзя не сказать, что был один человек, которого Листон слушался безоговорочно, причем не просто слушался, а позволял ему обращаться с собой как с малым дитятей. Как-то художественному директору (по-нашему, зав. отдела иллюстраций) известного журнала «Esquire» Джорджу Лоису пришла в голову блестящая по своей абсурдности мысль — снять Санни в костюме Санта-Клауса для обложки рождественского номера. Листон со своим взглядом печального убийцы, не говоря уже о цвете кожи, подходил для этой роли просто идеально. Лоис обратился к своему другу, который хорошо знал Листона, и тот его привел. Съемки проходили в казино в Лас-Вегасе.


Фотограф Карл Фишер, которому поручили сделать оригинальный снимок, плохо представлял себе, с каким оригиналом ему предстоит поработать. После того как он сделал первый кадр, Санни встал и, ни слова не говоря, вышел из комнаты. Стоявший здесь же Лоис бросился за ним, лопоча, что ему нужно сделать еще хотя бы несколько снимков, и схватил Листона за руку. Тот обернулся и одним взглядом отбросил от себя докучливого малого на несколько метров. Тогда Лоис бросился к человеку, который приехал вместе с Листоном: «Объясни ему, пожалуйста, что мне нужно сделать, может быть, сотню снимков, чтобы выбрать из них один». Санни тем временем ушел в игорный зал и, склонившись над покрытым зеленым сукном столом, делал ставку. Его знакомый подошел к нему сзади, взял его за ухо, поднял и со словами: «А ну-ка пошли!» — потащил назад в комнату, где проходила съемка. Санни даже не пытался возражать или сопротивляться. Зрелище получилось хоть куда, особенно если учесть, что Листону было уже за 30, а выглядел он на все 40.

Нет, этот человек был не отец Санни Тоби Листон. Это был Джо Луис, перед которым Листон благоговел. Боги нужны даже самым отпетым людям.

Однако, помимо Джо Луиса и еще нескольких порядочных людей, окружение Листона оставляло желать лучшего. В Америке не было гангстера, так или иначе связанного с боксом, с которым бы Санни не поддерживал контакт. В 1960 году американское правительство наконец-то всерьез озаботилось проблемами мафии, в частности занялось расследованием ее работы в боксерском бизнесе. Листона пригласили свидетелем на судебный процесс, в ходе которого выяснилось, что фактически всей его карьерой и деньгами, поступающими от его выступлений на ринге, распоряжаются мобстеры Фрэнки Карбо и Блинки Палермо. Листон заявил, что ничего об этом не знает и что всеми его делами ведал Пеп Бароне. Конечно, это была лишь не слишком хорошая мина при совсем плохой игре, так как он с его умом не мог не знать того, что знали абсолютно все — что Бароне был «шестеркой» Палермо. Все эти люди и другие, подобные им, не отпускали Санни до самой смерти, причем «смерть» здесь не фигура речи, а именно смерть.

В 1963 году, после его второй победы над Паттерсоном, все эксперты бокса считали, что Листон продержится на троне как минимум 10 лет. Однако он потерял титул уже в следующем году. Как, кому и при каких обстоятельствах проиграл Санни — это отдельная история. Если ты встретился на своем пути с великим человеком и даже сумел сыграть в его жизни какую-то роль, будь готов к тому, что твоя биография станет всего лишь незначительной частью его биографии. Так случилось и с Листоном. Два года его жизни, 1964-й и 1965-й, стали частью биографии Мохаммеда Али, дважды победившего несокрушимого, как всем казалось, Санни.

 

*   *   *

Кассиус Клей буквально преследовал Листона. Едва тот успевал появиться в каком-нибудь общественном месте, как вскоре там же, часто с шумной компанией, появлялся Клей и устраивал нечто среднее между клоунским представлением и скандалом. Он называл Листона «большим безобразным медведем» (в английском это выражение, big ugly bear, очень короткое и произносится залпом), очень смешно передразнивал его и всячески оскорблял.

Во время одного из таких представлений Листон сказал ему: «А ну-ка, сынок, пойдем выйдем». Когда они остались одни, Санни посмотрел на него своим кровоостанавливающим взглядом и сказал: «Ты сейчас соберешь свои манатки и своих придурков и уберешься отсюда подобру-поздорову». И Кассиус спасовал. Прекрасно понимая, что умный Листон не станет устраивать драку, за которую ему грозит очередной срок, он все же уехал.

Существует и несколько иное описание этой сцены, которое приводит, например, обозреватель «Sports Illustrated» Уильям Нэк. Согласно этой версии, Листон сам подошел к стоявшему к нему спиной Клею, когда увидел его в известном казино «Тандерберд». Кассиус обернулся, и тогда Листон слегка ударил его в грудь тыльной стороной ладони. «Зачем ты это делаешь, Санни?» — спросил Клей, который выглядел слегка испуганным. «Затем, что уж очень ты свеженький мальчик», — ответил Листон, после чего повернулся и ушел, сказав по пути своему приятелю, который пришел вместе с ним: «Я сломал этого маленького засранца».

В сущности, неважно, что именно там произошло, важно лишь то, что Клей как-то спасовал перед Листоном. Что происходило в его душе после этого фиаско, знает он один, но вскоре Кассиус снова вышел на тропу войны, и как вышел! Многие даже стали высказывать сомнения в его нормальности, и к нему приклеилось слово «псих». Между тем в поведении Клея была своя система, которую тогда мало кто разглядел. Через несколько лет он рассказал, как тщательно был продуман каждый шаг. Цель преследовалась одна: лишить Листона психологической устойчивости и уверенности в себе. Клей знал, что нет человека, которого бы Листон боялся. А как насчет сумасшедшего? Может, именно его Листон будет хоть немного опасаться? Он даже не подозревал, как блестяще попал в точку. Впрочем, до того времени, когда зерно сомнения относительно его нормальности, посеянное в голове Листона, дало ростки, было еще далеко. А пока Клей вместе со своим другом Бундини Брауном, которого часто называли «экспертом по безумию», стал устраивать совершенно немыслимые спектакли.

Кассиус просто перестал давать проход Санни и даже ночью лишал его покоя, устраивая у него под окнами кошачьи концерты. Во время одного из них потерявший над собой контроль Листон вылетел из дома и сцепился с Клеем. Но на этот раз Кассиус не спасовал. Их вскоре разняли, но, когда растаскивали, взгляд у него был такой же яростный, как и у Санни. Но Листон не обратил внимания на то, что его, похоже, перестают бояться. Он просто не мог себе этого представить. Внешне Листон оставался самим собой. «Единственное, что меня беспокоит, это как я выну кулак из такого большого рта», — сказал он незадолго до боя, который состоялся 25 февраля 1964 года.

Накануне на взвешивании Клей устроил нечто невообразимое. Он орал как резаный, не переставая угрожал Листону и метался по комнате как безумный. Санни в ответ и глазом не моргнул, а только посмотрел на Кассиуса и показал ему два пальца — по пальцу на каждый раунд, которые, как он полагал, Клей продержится против него. Практически все свидетели этой сцены решили, что Кассиус напуган до смерти. Врач измерил ему давление и пульс, которые, как и следовало ожидать, оказались запредельно высокими, и сказал, что, если он хоть немного не успокоится, бой придется отменить. Клей совладал с собой, и на этом все закончилось.

Через несколько часов к Кассиусу зашел известный спортивный врач Ферди Пачеко, который присутствовал на взвешивании. К его удивлению, Клей был абсолютно спокоен и улыбался как младенец. Не веря своим глазам, Пачеко померил ему давление и пульс, которые оказались 120 на 70 и 54 соответственно. И вдруг до Пачеко, вскоре ставшего пожизненным другом Клея, как откровение дошла мысль, что Листон «никогда не победит этого умного мальчика», как он скажет немного позднее. Ферди был одним из немногих, кто перед этим боем поставил большую сумму денег на Клея, а ставки заключались из расчета 7 к 1 в пользу Листона.

Бой, как всегда, начался с ледяного взгляда Листона. Но уже здесь молодому сопернику удалось то, что не удавалось еще никому. Он отразил страшный, холодный взгляд Санни своим ничуть не менее свирепым. Листон на это внимания не обратил.

Удивиться в тот день очень многим пришлось еще перед боем. Санни вызывал такой ужас, что многие считали, что он гораздо выше, чем был на самом деле, а здесь они вдруг увидели, что Клей, чей рост составлял 190 см, был прилично выше чемпиона и весом примерно равен ему (95,5 кг — у Клея и 98,9 — у Листона).

Перед боем Кассиус, как всегда, в стихотворной форме предсказал, что нокаутирует Листона в восьмом раунде. Это вызвало смех. Вопрос ставился совсем не так: продержится ли он до конца хотя бы первого раунда. Однако были и такие, кто верил в Клея. Один из них сказал: «Клей победит, потому что может двигаться назад быстрее, чем Листон вперед».

Именно это Кассиус и принимается делать в первом раунде. Листон за ним не поспевает и все время мажет. Его левый хук постоянно рассекает воздух. Клей время от времени достает его жалящими ударами, пока наконец секунд за 30 до конца раунда не переходит в результативную затяжную атаку, которая, приносит ему победу в раунде.

Ни боксеры, ни рефери не слышат гонга, возвещающего о конце раунда, из-за чего он затягивается еще на несколько секунд. Джо Луис, который вместе с обозревателем Стивом Эллисом комментирует матч в прямом эфире, говорит: «Это лучший раунд, который я видел за долгое время. Мне кажется, Кассиус Клей добился полного преимущества над Санни Листоном в этом раунде». И это говорит большой друг Листона, который перед боем не сомневался в его победе. Правда, Джо всегда славился своей честностью и принципиальностью.

Видимо, Клей потратил слишком много физических и еще больше эмоциональных сил в первом раунде, и поэтому второй выходит несколько скомканным. Листон чуть более активен, но практически все его попытки достать Кассиуса, прежде всего левым хуком, который раз за разом пролетает в считанных сантиметрах, а то и миллиметрах от головы Клея, безуспешны. Когда Санни атакует, Кассиус начинает раскачиваться, как перевернутый маятник, и удары почти все время идут мимо цели. Раунд равный, но при большой симпатии к Листону ему можно отдать в нем победу за чуть большую активность.

Третий раунд становится для Санни катастрофическим. На первой же минуте Клей потрясает его серией ударов и, что еще хуже, наносит сильное рассечение под левым глазом. Листон неудачно контратакует, на что Кассиус отвечает сначала одной атакой, а потом другой. Его не очень сильный, но быстрый правый кросс все время достает Санни. В конце раунда Клей немного устает, и Листон начинает контратаковать, главным образом, левым джебом, но в основном мажет и раунд безоговорочно проигрывает.

В четвертом раунде Листон снова атакует и снова мажет. Клей утекает от него как ртуть. Качая свой маятник, он все время уходит от ударов Санни и время от времени контратакует. Раунд в целом равный, но в конце с Кассиусом что-то происходит, причем ясно, что это не следствие ударов Листона. Санни, может быть, и выигрывает этот раунд, но с минимальным преимуществом. Хотя можно отдать победу и Клею, который наносит Санни еще одно рассечение, теперь уже под правым глазом. В целом, по справедливости, из двух равных раундов, второго и четвертого, один надо было бы отдать Листону.

Клей возвращается в свой угол, и комментатор Эллис спрашивает Джо Луиса: «Ну как, удивляет вас Кассиус Клей?» — «Кассиус Клей удивляет весь мир», — отвечает Джо.

Между тем в углу происходит нечто непонятное. Клей усиленно моргает, как будто ему в глаз попала соринка. На лице у него боль и отчаяние. У него явно очень болят глаза, и он плохо видит. Минута отдыха подходит к концу, а он все пытается «выморгать» что-то. Секунданты почти выталкивают его навстречу Листону. Джо Луис говорит, что у Клея что-то не так с глазами, но все, в том числе и Санни, видят это сами.

Листон атакует, но он явно устал. Клей, который по-прежнему мало что видит, либо отступает, либо вяжет ему руки. Иногда он пропускает удары, но на удивление мало, учитывая его состояние. Его феноменальное чувство противника, похоже, хоть и с грехом пополам, но выручает его.

Тем временем в углу разыгрывается своя драма. Бундини Браун обрушивается на Анджело Данди с обвинениями, что тот что-то подмешал в воду, которой протирал лицо Клея. В ответ Данди зачерпывает пригоршней воду и всю ее чуть ли не выливает в свои глаза. Никакого эффекта.

Клей, похоже, как-то приспосабливается к своему положению. Он по-прежнему время от времени пропускает удары, но ни один из них не приходится чисто. Создается впечатление, что зрение к нему вернулось, но он очень устал и ждет гонга, который наконец и раздается.

Шестой раунд начинается, как и третий, активной работой Клея. Секунд через тридцать он наносит отличный правый кросс. Листон вымотан, но сопротивляется. Клей без устали жалит его джебом, а потом атакует сериями. Санни явно работает из последних сил, но все, что ему удается, это нанести последний удар в раунде — усталый левый джеб, который Клей к тому же почти полностью нейтрализует, откинув голову. Листон возвращается в свой угол «походкой» изможденной лошади, отработавшей в поле от зари до зари, а Клей — как молодой жеребец, который завидел невдалеке симпатичную кобылку. Джо Луис говорит: «Листон и его команда очень обеспокоены. Они видят, что у Клея есть ровно столько уверенности в себе, сколько нужно для победы над Санни». А когда минута отдыха подходит к концу, Джо как бы нехотя добавляет: «Клей ведет бой к победе».

Однако теперь что-то малопонятное происходит уже в углу Листона. Он не выходит на седьмой раунд. Кассиус в прыжке взвивается в воздух: он сделал то, во что кроме него самого, Данди, Бундини и Пачеко верило всего несколько человек — победил и стал чемпионом мира.

Бой был прекрасен, но последовавшее за ним, — безобразно. «Я лучшее, что есть в мире!» — завопил Клей. Зал гудел. Никто не понимал, почему Листон не вышел на седьмой раунд. «Начинается бедлам», — сказал комментатор Стив Эллис. Увидев Джо Луиса, Клей заорал: «Подвинься, Джо!» — явно имея в виду место на неком виртуальном троне чемпиона в тяжелом весе всех времен, который до сих пор безраздельно занимал Луис и на который теперь метил Клей. Со временем он по праву займет это место, правда, так до конца и не вытеснив оттуда Джо Луиса, но пока это заявление выглядело наглым и омерзительно хамским. Впрочем, у Клея был зуб на Луиса: перед боем тот слишком безоговорочно предсказывал победу Листона и достаточно неуважительно отзывался о нем. «Посмотрите на меня, — орал Кассиус, — я только что побил Санни Листона, а у меня на лице нет никаких следов!» «Съешьте все, что вы говорили обо мне!» — это уже представителям прессы. «Я потряс мир!!!» — а это всему миру, действительно потрясенному, насколько мир может быть потрясен боксерским матчем. Легкие и глотка у Клея были развиты на зависть. «Мне только что исполнилось 22 года, только 22, а я чемпион мира в тяжелом весе... Чемпион мира в тяжелом весе... Я потряса-а-а-ающий! — Клей перекрикивал весь зал. — Я величайший... я величайший... я величайший! — снова и снова повторял он, как будто кто-то с ним спорил. — Я познал Бога, настоящего Бога», — надрывался Кассиус. В тот момент на эту фразу никто не обратил внимания. Среди боксеров много религиозных людей, и они часто воспринимают свою победу как победу добра над злом. Однако, как стало понятно очень скоро, Клей имел в виду не только добро и зло.

«Ты обещал нокаутировать Листона в восьмом, а бой закончился раньше», — сказал Стив Эллис. «Он специально прекратил бой раньше, чтобы я не выглядел таким великим! — проревел Клей на весь зал. И неизвестно к чему тем же благим матом завопил: — Я красивый! Я потряс мир!» В этот момент он выглядел действительно сумасшедшим и небезопасным.

Джо Луиса послали выяснить, что произошло с Листоном, и он тем временем вернулся с известием, что тот травмировал левое плечо — «что-то вроде вывиха». Услышав это, Клей взвился от негодования: «Конечно, вывихнул! А кто бы не вывихнул, если бы весь вечер мазал мимо цели!» Здесь он был, конечно, прав. Самое страшное оружие Листона оказалось против него бессильным...

Почти сразу же после боя заговорили о том, что результат матча подтасован, имея в виду прежде всего мафиозные связи Санни Листона. При ставках 7 к 1, зная результат заранее, можно заработать очень большие деньги. Однако самое тщательное расследование не дало на этот счет никаких результатов. Никаких феноменальных выигрышей ни на официальном, ни на подпольном тотализаторе, о котором полиция знала практически все, зарегистрировано не было.

Затрачено немало журналистских усилий на доказательство, что травма Листона была надуманной. Между тем травму Листон, скорее всего, действительно получил, так как трудно не потянуть мышцу или сухожилие, все время промахиваясь мимо цели длинным левым хуком, выброшенным со всей силой, — здесь Клей был совершенно прав.

Вопреки разлетевшимся по всему миру газетным уткам, никакой врач никогда не опровергал то, что Санни получил во время боя травму левого плеча. Правда, на поверку эта травма оказалась не вывихом, а сильным растяжением плеча и бицепса с разрывом нескольких мышечных волокон в последнем. Другой вопрос: капитулировал Листон из-за травмы или по какой-то иной причине?

На этот счет существуют два мнения. Первое — от подобной травмы боксер действительно может на короткое время потерять способность не то что бить этой рукой, а вообще держать ее на весу, и Листон, оказавшись в такой ситуации, счел за благо сдаться. Другое мнение — травма носила исключительно или почти исключительно дипломатический характер. Листон с сентября 1960 года не проводил на ринге больше шести раундов. Люди из его команды говорили, что в этой встрече он готовился максимум к трем. Силы его явно таяли, что стало совершенно очевидно еще в пятом раунде, когда он не смог догнать наполовину ослепшего Клея, а в шестом дело запахло концом. Джо Луис уже после боя несколько раз на разные лады повторил фразу, которой закончил репортаж о самой встрече: «Клей вел дело к победе». Напомню, это говорил большой друг Санни Листона, не питавший к Кассиусу Клею никаких дружеских чувств. В таких обстоятельствах Листон вполне мог решить, что лучше закончить бой сидя на стуле, чем лежа на полу.

Что до разговоров, что Листон придерживал удары и вообще подозрительно щадил Клея, так это вообще полный бред. Множество раз, как уже говорилось, удары Листона, и прежде всего его знаменитый левый хук, пролетали в считанных сантиметрах, а то и миллиметрах от головы Клея и даже приходились вскользь. Любой боксер скажет, что преднамеренно так филигранно, тем более столько раз, промахнуться невозможно — слишком велик риск попасть в точку.

Что касается малопонятного эпизода в пятом раунде, когда Клей почти ничего не видел, то, согласно официальной версии, ему без всякого злого умысла с чьей бы то ни было стороны в глаза попала едкая вяжущая мазь, которую между раундами втирали в покореженное лицо Листона. Однако в этой истории есть свои странности. Во-первых, Эдди Мэкен и Кливленд Уильямс, дравшиеся с Листоном, и отнюдь не безуспешно, особенно Мэкен, продержавший против него все 12 раундов в 1960 году, после боев с ним говорили, что у них тоже творилось что-то непонятное с глазами, когда они дрались с Санни. Во-вторых, близкий друг Листона Джек Маккинни утверждает, что Джо Поллино, один из тренеров Санни, сознавался ему, что перед четвертым раундом боя с Клеем, когда дело запахло керосином, Листон сам попросил его втереть ему в перчатки едкую вяжущую мазь, что Поллино и сделал. Впрочем, официально эта версия вроде бы никогда не была подтверждена, и уже не будет, так как самого Листона давно нет в живых.

Кстати, в нашей околоспортивной прессе получила хождение совсем уж абсурдная версия, согласно которой Листон выиграл как минимум пять раундов из шести, а Клей вообще ничего, кроме ругани, его атакам противопоставить не мог, и после этого Санни вдруг сдался. Ее авторам стоило бы посмотреть этот бой, прежде чем о нем писать, а уж если лень тратить время, то хотя бы взглянуть на фотографии Клея и Листона после боя. На лице Кассиуса действительно, как он и говорил, нет практически никаких следов, а вот лицо Санни, все в рассечениях, кровоподтеках и шишках, представляет собой настоящее поле битвы. Видно, у Клея была какая-то одному ему ведомая манера выигрывать.

Однако если оставить в стороне подобные курьезные заявления, все же надо сказать, что тогда, в 1964 году, многие люди, в том числе и близкие к боксу, оказались просто не готовы к тому, что непобедимого, как они полагали, Листона одолеет боксер, главным достоинством (или недостатком) которого они считали большой болтливый рот. Но вскоре время всех расставило на свои места — и Клея, и Листона.

Буквально на следующий день после своей победы Кассиус Клей заявил, что он уже некоторое время назад принял ислам, вступив в секту «Черные мусульмане», о которых когда-то в школе хотел написать сочинение, и теперь его зовут Мохаммед Али. Кто-то тут же вспомнил загадочную фразу о взаимоотношениях с Богом, оброненную им после боя с Листоном...

Надо сказать, что поначалу почти никто не воспринял всерьез новое имя Клея, и в прессе его, как правило, величали по старинке. Его это бесило, но в большинстве случаев здесь не крылось никакого злого умысла. Просто переименование себя в соответствии с принятием ислама еще не стало тогда привычным во все еще довольно патриархальной и провинциальной Америке середины 60-х. Гораздо больше имени Кассиуса-Мохаммеда всех интересовало, когда же наконец состоится матч-реванш и Санни Листон, по непонятной для большинства причине капитулировавший в первом бою, задаст этому выскочке, как бы он там себя ни называл, хорошую трепку...

Бой назначили на 25 мая 1965 года. Пройти он должен был в городе Льюистон, штат Мэн...

Наверное, в истории не было боксерского поединка, на каждую секунду которого пришлось бы столько исписанных страниц текста и сказанных в электронных СМИ слов. Его без устали обсуждают уже почти сорок лет и все никак не придут к единому мнению относительно того, что же там произошло.

Так что же там произошло?

Бой начался немного неожиданно. Едва боксеры сошлись в центре ринга, как Али, описав полкруга по часовой стрелке вокруг Листона, неожиданно нанес правый кросс. Удар был достаточно сильный и явно застал Санни врасплох. Видимо, он, как и все в зале, ожидал, что бывший Кассиус Клей начнет бой с сугубо оборонительных действий, как в прошлый раз.

Такое начало Листона не смутило, и он бросился за Али вдогонку. Это уже разительно напоминало первый раунд их первой встречи, только в действиях Санни читался теперь чуть больший пиетет по отношению к противнику, что выразилось в том, что он не пытался так откровенно завалить его своим левым хуком.

Али по-прежнему уходил по кругу по часовой стрелке от Листона, когда неожиданно нанес вроде бы несильный левый хук, которого Санни не видел. Буквально через секунду Мохаммед сфинтил: обозначил, а может быть, действительно нанес джеб, который, однако, только маскировал правый кросс. Удар был очень сильный, и Санни встряхнуло с ног до головы, но он возобновил атаку. Он по-прежнему пытался достать Али своим левым джебом, но удар все время приходился либо мимо, либо по защите, либо неплотно в уходящую цель одной мякотью перчатки.

Когда Али стоял спиной к канатам, Листон предпринял попытку прыжком разорвать дистанцию. Едва он приземлился, Али нанес короткий правый кросс, от которого Листон свалился на пол.

Мохаммед был явно разъярен таким поворотом событий, встал над Санни и потребовал, чтобы тот встал.

Мохаммед Али и Санни Листон

Мохаммед Али и Санни Листон, 1965 г.


Рефери, а это был экс-чемпион мира в тяжелом весе Джерси Джо Уолкотт, далеко не сразу сумел его оттащить и отправить в нейтральный угол. Листон попытался подняться, но получилось у него это не сразу. Наконец он встал. Уолкотт в это время что-то продолжал выяснять в углу, а боксеры, посмотрев друг на друга, решили, что можно продолжать.

Судя по всему, Листон был действительно потрясен, потому что, когда Клей в агрессивной манере, куда более свойственной самому Санни, чем ему, набросился на него с градом ударов, Листон только прикрывался. В это время на ринг вылезли несколько человек, включая главного редактора журнала «The Ring» Нэта Фляйшера, и заявили, что, согласно словам хронометриста, Листон пробыл на полу 18 секунд, а посему он был нокаутирован. Уолкотт, полностью потерявший контроль над происходящим, легко с ними согласился. Выбежавшие секунданты подняли Клея в воздух: он отстоял свой титул в матче-реванше против Листона, которого, ко всеобщему, и более всего своему собственному, удивлению, нокаутировал в первом раунде.


Зал ревел от негодования. Никто не видел удара, которым Листон был послан в нокаут, и поэтому все, надрывая глотки, кричали: «Fix! Fraud!» — что в далеко не таком выразительном переводе означает «лажа, обман». Другого мнения в зале придерживались единицы, но их слышно не было.

Легенды, домыслы, слухи и «сплетни в виде версий» едва не погребли под собой немногие достоверные факты, касающиеся второго боя Али с Листоном...

... Листон прекрасно держал удар и никогда до того не был в нокдауне. Кроме того, многие соперники Али утверждали, что его удары часто были гораздо сильнее, чем казались, хотя он и не был нокаутером. Об этом лично мне, например, говорил знаменитый российский тяжеловес Игорь Высоцкий, славившийся своей способностью держать удар, который в 1978 году спарринговал с Али. Точно таким же правым кроссом, как и Листона, Али через два с половиной года отправил в глубокий нокаут очень сильного боксера Зора Фолли, и тогда это не вызвало никаких вопросов. Удара Али почти никто не видел по той простой причине, что его и невозможно было увидеть из-за расположения противников на ринге. Об этом говорил еще Флойд Паттерсон.

... Такое в боксе случается достаточно часто. Внимательный же просмотр видеозаписи показывает, что от этого самого «призрачного» правого кросса опорная нога Листона, в данный момент левая, оторвалась от пола (а это невозможно сымитировать), что было наглядно показано главным спортивным изданием Америки журналом «Sports Illustrated» в номере за 7 июня 1965 года. Наконец Листон сам удвоил силу удара, так как двигался ему навстречу. Известный репортер Барбара Лонг, которая видела нокаут практически из угла Али, сказала, что Листон был похож на человека, «который ехал на велосипеде в темноте и налетел головой на низко висящую ветку».

... О Листоне говорили, что ему «чуть за тридцать и уже под сорок», намекая на то, что он мог продолжать боксировать почти с любыми травмами. В раннем бою с Марти Маршаллом он много раундов дрался со сломанной челюстью.

... Листон знал, что на Али готовится покушение, и он прекрасно понимал, что его жизнь для фанатичных представителей «Черных мусульман» мало что значит. Возможно, он просто хотел побыстрее убраться с этого ринга, где ему угрожали не только кулаки Али. Была и другая версия, согласно которой накануне боя к Листону пришли двое представителей «Черных мусульман» и заявили, что он будет убит, если выиграет у Али. Об этом говорил один из секундантов Листона Тед Кинг.

... Листон мог отказаться от боя, и никто бы его за это не осудил. В любом случае это было бы лучшим выходом, чем разразившийся скандал. Кроме того, когда репортеры незадолго до боя спросили его, не боится ли он покушения, Листон ответил: «Они ведь охотятся за ним (Али), а не за мной». Между тем, если уж Листон чего-то боялся, он был совершенно не в состоянии этого скрыть. Свидетельство Теда Кинга, хотя оно и широко известно, никогда не рассматривалось всерьез, так как оно ничем не было подтверждено, кроме слухов, которых просто не могло не быть. Наконец, так матч не сдают, по чьему бы приказу это ни делалось. К тому же у Листона были свои хозяева, которые вполне могли оторвать ему голову за то, что он выполнил чужой приказ. Именно поэтому, если бы Листон сдал матч, он бы первый постарался сделать это более правдоподобно.

... Листона могли просто подкупить. Гонорар за бой с Али все равно был бы удержан в счет неустойки, которую Листон должен был выплатить компании, организовавшей его показательные выступления в Великобритании, которые Листон проигнорировал, несмотря на все договоренности. Кроме того, менеджер Листона Пеп Бароне и тем более стоявший за ним мобстер Блинки Палермо подтасовали результаты множества матчей за то время, что занимались боксерским бизнесом.

... Единственным человеком, которому Санни доверял, была его жена Джеральдин, а она много раз заявляла, что никаких денег после второго боя с Али они не получали. Кроме того, если бы Листон получил приказ от Блинки Палермо или других мафиози сдать бой, он опять-таки никогда бы не стал делать все так, как произошло. Он слишком хорошо знал своих друзей из мафии, чтобы не понимать, что за такую скандальную сдачу боя они оторвут ему голову. Достоверно известно, что на тотализаторе на этом матче, как и на первом, никто не выиграл большую сумму денег. Все попытки связать странную смерть Листона в последних числах декабря 1970 года с событиями мая 1965-го выглядят крайне неубедительными.

Похоже, наоборот, они оттягивали расправу с ним до последнего, так как превратившийся к тому времени в законченного алкоголика Листон много раз привлекал ненужное внимание к своим нанимателям. С другой стороны, нет ни малейших указаний на то, что Листон чего-то боялся непосредственно после боя с Али. Люди, «согрешившие» против мафии, так себя не ведут...

В нашей истории остаются определенные неясности. Несомненно, удар не был призрачным и Листон действительно попал в нокдаун. Также несомненно, что Джерси Джо Уолкотт не справился с обязанностями рефери, не случайно ему больше никогда не доверили выполнять эту работу. Но остается открытым вопрос: а мог ли Листон продолжить бой? На этот счет существует версия и самого Санни.

Через несколько лет началось широкомасштабное расследование махинаций в боксе. Разумеется, второй бой Али – Листон всплыл в этой связи в первую очередь. Листон давал показания перед комиссией без малейшего смущения и явно не чувствуя за собой никакой вины. Санни объяснил произошедшее следующим образом: в какой-то момент он потерял равновесие и тут же пропустил сильный удар, после которого оказался на полу, хотя и не был потрясен. Растерявшийся рефери не отвел Али в нейтральный угол, и тот стоял над ним и орал как ненормальный. По словам Листона, он боялся начать вставать, потому что таким образом подставлял бы под удар самые уязвимые участки тела. При этом он был абсолютно не уверен, что Али этим не воспользуется. «Можно предположить, как поведет себя нормальный человек, а предвидеть, что сделает псих, — невозможно, а Клей — псих», — сказал в заключение Листон.

Есть разные свидетельства, подтверждающие, что грозный Санни действительно боялся сумасшедших. Комиссию объяснения Листона вроде бы устроили, но в них все же есть и сведения, прямо противоречащие некоторым фактам. Во-первых, первая попытка встать, предпринятая, когда Али над ним уже не было, не удалась — Санни упал снова. Во-вторых, когда бой возобновился, он выглядел непривычно беспомощным, что заметил и Али, тут же перешедший в совершенно несвойственную для себя открытую атаку, явно намереваясь добить Листона. Если бы он не видел, что Санни потрясен, он бы никогда так не поступил. В-третьих, Листон до странности пассивно воспринял крайне спорное решение остановить встречу. На все эти вопросы версия Листона не дает ответа...

Возможно, Листон мог встать. Он не захотел. Или был слишком потрясен самим фактом, что он (он!) лежит на полу, а этот парень, уже однажды разделавший его под орех, стоит над ним и оскорбляет его перед всем миром.

Может быть, что-то сломалось в его душе еще в прошлом бою, когда он не вышел против Кассиуса Клея на седьмой раунд. Может, началось все тогда, когда Кассиус Клей, первый из всех его соперников, не отвел глаза, выйдя против него в их первом бою. А теперь, лежа на полу, Санни понял, что ему не победить и на этот раз, а вести битву, в которой заведомо нет шансов на победу, такие люди не могут.

Может быть, так оно и было, но это только предположение.

 

*   *   *

После второго поражения от Али Листон снова зажил своей жизнью, уже никак не связанной с жизнью нового чемпиона мира. Санни продолжал выступать на ринге в 1966–1970 годах, правда на более низком уровне. Без больших проблем он разбирался с боксерами средней руки, пока в декабре 1969 года не напоролся на Леотиса Мартина, не убоявшегося страшного взгляда Листона и потому нокаутировавшего его в девятом раунде, что лишило Санни всяких шансов на бой за чемпионский титул. К тому времени Листон был совершенно разорен, и поражение от Мартина означало, что его положение уже никогда не поправится.

Это был предпоследний бой Листона. Последний, состоявшийся 29 июня 1970 года, с известным боксером Чаком Уэпнером он выиграл техническим нокаутом. У здоровенного Уэпнера были острые надбровные дуги, из-за чего он почти в каждом бою истекал кровью. После встречи с Санни ему пришлось наложить 57 швов. Листон получил за этот бой 13 тысяч долларов, но ему не досталось из них ни цента. За несколько недель до боя Санни попросил своего друга, профессионального игрока Лема Бэнкера, поставить от его имени 10 тысяч долларов на то, что неплохой тяжеловес Мэк Фостер побьет безумного отважного, но простоватого белого тяжа Джерри Кворри. Однако в шестом раунде Кворри нокаутировал Фостера. Санни попросил Бэнкера о небольшой отсрочке, и, когда после победы над Уэпнером получил деньги, первым делом отдал 10 тысяч Бэнкеру. Остальные три тысячи ушли на оплату секундантам, тренерам, спарринг-партнерам и другим людям из его команды. Санни остался ни с чем.

Санни Листон

Санни Листон


Листон умер при загадочных обстоятельствах всего через полгода — в декабре 1970. Точная дата его смерти, как и точная дата рождения, неизвестна. Его жена была в отъезде. Когда 5 января 1971 года она вернулась домой и открыла дверь, в нос ей ударил тошнотворный запах разлагающегося тела. Санни был давным-давно мертв. Так давно, что невозможно оказалось даже точно установить, когда именно он умер.

Официальной причиной смерти, вопреки общераспространенному заблуждению, считается не передозировка героина, а закупорка легких и острая сердечная недостаточность. Однако в его организме обнаружили морфин и кодеин, образующиеся при распаде героина. Кроме того, на руке нашли следы недавних уколов. Впрочем, тело было в таком состоянии, что мало о чем можно говорить с уверенностью.

По свидетельству рекламного агента Листона Харольда Конрада, еще одного порядочного человека из его окружения, Листон немного покуривал марихуану и изредка нюхал кокаин, но никогда не притрагивался к героину. Собственно, он просто физически не мог его себе ввести. Дело в том, что Листон боялся уколов больше, чем самый трусливый детсадовец, которого насильно тащат делать прививку. Как-то, когда у Санни был сильный грипп, врач решил сделать ему укол. Завидев шприц, Листон едва не выбросил его вместе с доктором в окно. И от этой фобии Санни, по свидетельству всех своих знакомых, так и не избавился, так что сам себе укол он сделать вряд ли мог. Джо Луис тоже не верил, что Листон умер своей смертью.

Мотивы для убийства были у его друзей-гангстеров. Листон работал в бандитской ростовщической компании, одной из тех, где, по некоторым данным, держал свои деньги Рокки Марчиано. Санни, как нетрудно догадаться, выбивал деньги из должников. Однако со временем он стал причинять своим хозяевам большие неудобства. В последние годы жизни он сделался законченным алкоголиком и устраивал пьяные дебоши, которыми привлекал ненужное внимание и к своей персоне, и к своим нанимателям. Кроме того, в ходе этих скандалов Санни вроде бы иногда давал волю не только рукам, но и языку. Так что в конце концов его хозяева могли пожелать от него избавиться.

Харольд Конрад, много общавшийся с Листоном как раз в то время, выдвигает несколько другую версию, которая в принципе сводится к тому же, что и первая. Конрад слышал, что Санни стал требовать себе больший процент с тех сумм, которые он выбивал из должников, да так шумно, что его предпочли убрать, чтобы он не привлекал ненужного внимания к своим работодателям.

Кто-то из полицейских в Лас-Вегасе утверждал, что совершенно точно знает, хотя и не может доказать, что Листон поругался из-за денег со своим старым знакомым, мобстером Эшом Резником, и тот «заказал» его.

С другой стороны, Джеральдин Листон уверена, что ее муж умер от того, что напился на морозе, и с ним просто случился инсульт, так как в последние годы он страдал от гипертонии, но ей мало кто верит. Возможно, жене, очень любившей своего мужа и любимой им, такая версия просто казалась наиболее приличной. Во всяком случае, она отказывалась даже говорить на эту тему. Может быть, просто боялась.

Харольд Конрад, возможно понимавший Санни лучше других, так подвел итог его жизни: «Полицейский (вызванный в квартиру, где лежал мертвый Листон) сказал о нем: «Плохой негр. Получил то, что заслужил». Я с этим не согласен. У него были хорошие качества. Но я думаю, что он умер в тот день, когда родился».

Как-то между делом Листон, никогда не страдавший косноязычием, сказал слова, которые обозреватель журнала «Sports Illustrated» Уильям Нэк избрал эпиграфом к своей статье о нем: «Когда-нибудь специально для боксеров напишут блюз. Медленную мелодию поведет гитара, ей будет тихо аккомпанировать труба и негромко звонить колокол».

Санни Листон был не самым лучшим человеком и не заслужил жизнь в райских кущах, но такого блюза своей памяти он несомненно достоин.

 

Публикуется с любезного разрешения автора

 



Видео


Biography Featuring Sonny Liston
44:14


SportsCentury: Sonny Liston
42:33


Sonny Liston:
The Mysterious Life and Death of a Champion
59:12


Жестокий ринг: Санни Листон (русск.)
18:11


Sonny Liston vs Wayne Bethea.
Санни Листон против Уэйна Бетеа,
6 августа 1958 г.,
победа Листона в первом раунде (TKO)
1:54


Sonny Liston vs Bert Whitehurst.
Санни Листон против Бэрта Вайтхерста,
24 октября 1958 г., 1, 6, 7, 9 и 10-ый раунды,
победа Листона (UD)
22:13


Sonny Liston vs Cleveland Williams.
Санни Листон против Кливленда Уильямса,
15 апреля 1959 г.,
победа Листона в 3-ем раунде (TKO)
11:47


Sonny Liston vs Cleveland Williams.
Санни Листон против Кливленда Уильямса,
21 марта 1960 г.,
победа Листона во 2-ом раунде (TKO)
7:44


Sonny Liston vs Roy Harris.
Санни Листон против Роя Харриса,
25 апреля 1960 г.,
победа Листона в 1-ом раунде (TKO)
1:59


Sonny Liston vs Albert Westphal.
Санни Листон против Альберта Вестфала,
4 декабря 1961 г.,
победа Листона в 1-ом раунде (KO)
8:15


Floyd Patterson vs Sonny Liston.
Флойд Паттерсон против Санни Листона,
25 сентября 1962 г.,
победа Листона в 1-ом раунде (KO)
11:02


Sonny Liston vs Floyd Patterson.
Санни Листон против Флойда Паттерсона,
22 июля 1963 г.,
победа Листона в 1-ом раунде (KO)
3:42


Sonny Liston vs Cassius Clay.
Санни Листон против Кассиуcа Клея,
25 февраля 1964 г.,
поражение Листона в 7-ом раунде (RTD)
43:04


Muhammad Ali vs Sonny Liston.
Мохаммед Али против Санни Листона,
25 мая 1965 г.,
поражение Листона в 1-ом раунде (KO)
33:19


Sonny Liston vs Gerhard Zech.
Санни Листон против Герхарда Зеха,
1 июля 1966 г., эпизоды,
победа Листона в 7-ом раунде (KO)
1:52


Sonny Liston vs Amos Johnson.
Санни Листон против Амоса Джонсона,
19 августа 1966 г., эпизоды,
победа Листона в 3-ем раунде (KO)
1:55


Sonny Liston vs Dave Bailey.
Санни Листон против Дэйва Бэйли,
30 марта 1967 г.,
победа Листона в 1-ом раунде (KO)
2:03


Sonny Liston vs Bill McMurray.
Санни Листон против Билла МакМюррея,
16 марта 1968 г.,
победа Листона в 4-ом раунде (KO)
11:07


Sonny Liston vs Henry Clark.
Санни Листон против Генри Кларка,
6 июля 1968 г.,
победа Листона в 7-ом раунде (TKO)
33:23


Sonny Liston vs George Johnson.
Санни Листон против Джорджа Джонсона,
19 мая 1969 г., 7-ой раунд,
победа Листона в 7-ом раунде (TKO)
2:12


Sonny Liston vs Leotis Martin.
Санни Листон против Леотиса Мартина,
6 декабря 1969 г.,
поражение Листона в 9-ом раунде (KO)
23:40


Sonny Liston vs Chuck Wepner.
Санни Листон против Чака Вэпнера,
29 июня 1970 г., 1, 3, 7 и 9-ый раунды,
победа Листона в 10-ом раунде (TKO)
12:56


Sonny Liston — Career Tribute.
14:11


 

Главная | Видео | FAQ

 

Автор сайта Руслан Смородинов

All rights of use of products belong to their writers. Any commercial usage of products is valid only from their consent.

Hosted by uCoz